Однажды я позволила себе быть искренней. Совсем, предельно. Спустила все с тормозов.
Ничего хорошего, ясно, не вышло.
А вышла битва шизоидов. Моя карманная Крошечка-Хаврошечка, дура беспросветная, та, лишь бы кто-то-там был счастлив готовая все отдать, готовая все-что-угодно сделать, даже уйти, даже на это самое страшное давай-останемся-друзьями, мягкая, податливая; так вот она - и маленькая Клеопатрочка, тоже параноик, только воинствующий параноик, которая самолично зарежет, лишь бы кто-то-там кому-то кроме нее не достался, потому что лучше уж никому, чем отпустить, та, которая кто ценою жизни купит?, - так вот они и подрались. В кровь. До полной капитуляции. До бить-ногами-пока-не-сдохнет.
Остальные разбежались, дабы кого не зашибло. Дня два прятались.
Дело кончилось ничьей, две идиотки расползлись по углам, раны зализывать, друг на друга дуясь, на всех - тоже, и на любую попытку заговорить отвечали очередным артиллерийским залпом.
Остальные как-то вздохнули и попытались сосчитать раненых.
Помимо общей порчи мебели и посуды пострадали и те, кому всегда достается: успеваемость, например, и аппетит, как всегда. На какое-то время напрочь отпали разборчивость, осторожность и здравый смысл - этого, впрочем, почти никто не заметил, так как вся эта компания пока успешно маскировалась под капризность, а теперь она сама вылезла и долго решала, не маскироваться ли ей теперь под чувствительность и ранимость. Память, как всегда, наделала кучу фокусов и заявила, что в таких условиях сами разбирайтесь. Кто-то еще, кто в детстве отрывал мушкам крылушки и тараканам лапки и кого, помнится, почти сразу отшлепала и разогнала та самая Хаврошечка (правда, к вопросу подошла на редкость халатно), почуял свободу, выполз из песочницы и уселся по центру. Мушки с тараканами не попадались, как-то больше люди.
Остальные, хоть им было и по барабану, все же надели на него колокольчик. Теперь его заметно.
А щепки от той рубки леса до сих пор попадаются.
11:45:16 12 апреля 2003
